Моя нечестивая жизнь - Страница 88

– Ты когда-нибудь слышала, чтобы акушерку арестовали? Хоть одну? Нет. И мой приятель Моррилл не слышал, а он как-никак юрист. Ты в безопасности.

Аргументы Чарли успокоили меня и в то же время оказали дурную услугу, посеяв в душе пренебрежение к врагам. Тупицы.

Я еще раз перечитала пасквиль Диксона.

– Как может Диксон утверждать, что это я повинна в людских грехах? Вокруг полно мужчин, настоящих волков, сильных, необузданных, не способных сдержать свою похоть. Я же та, кто убирает за ними!

Чарли ухмыльнулся:

– Хорошо сказано, миссис Джонс. Прямо как на собрании опасных вольнодумцев.

Чарли достал лист бумаги и что-то быстро написал. Протянул мне:

– Ваше письмо издателю, мэм.

Джорджу В. Диксону, издателю, газета «Полиантос»,

от Мадам Ж. Э. Де Босак

Милостивый государь!

Не могу постигнуть, как мужчины – мужья, братья и отцы – могли проникнуться идеей столь же нелепой, сколь и отвратительной. Неужели вашим женам, вашим сестрам, вашим дочерям нужны только определенные приспособления, чтобы пуститься во все тяжкие? Неужели женская добродетель объясняется лишь отсутствием таких средств? А получив их, всякая женщина немедля обращается из невинной розы в грязную проститутку? Неужели ваши жены, сестры, дочери только и мечтают стать гулящими? Уверяю вас, нет! В доказательство готова привести имена и предоставить письма от них. На самом деле «Предохраняющие порошки» Мадам Де Босак призваны ЗАЩИЩАТЬ жизни матерей и женщин, призваны уберечь их от ПОРОКА.

Джентльмены!

Призываю вас положить конец вашим собственным аморальным поступкам, ведь женщины уже стесняются своей девственности, своего целомудрия, которые вы, кстати, цените превыше всех прочих женских добродетелей.

Мадам Де Босак, Либерти-стрит, 129

– У тебя дар записывать мои мысли, Чарлз Джонс, – сказала я.

В дополнение к письму Чарли составил список, озаглавив его попросту «Пациентки». Там были только имена, без фамилий: миссис Джон А., жена мирового судьи; Джон П., финансист; Джон Л., банкир; мисс Джейн В., дочь Американской Революции; миссис Джон Н. Т., жена почтенного профессора, и т. д.

– Список – твое секретное оружие. Если тебя арестуют, мы пригрозим раскрыть имена. Тьма народу в этом городе – воротилы и жирные коты – захотят, чтобы список оставался в тайне. И они убедят кого надо прикрыть дело.

«Полиантос» опубликовал письмо на следующий же день, но ни само письмо, ни угроза раскрыть список не возымели действия, поскольку рядом с моим письмом поместили очередную порцию вранья. Диксон, этот навозный жук, даже побоялся напечатать мое имя. Это с его подачи ко мне приклеилась мерзкая кличка Мадам Х.

Касательно преступницы, промышляющей абортами

автор Джордж Вашингтон Диксон

Несомненно, удвоив и утроив наши усилия, мы добьемся, чтобы эта отвратительная иностранка предстала перед судом. Ее гнусные методы лечения канут в прошлое, так что женщинам Нью-Йорка будет чем защищать свою честь. Но берегитесь! Когда Мадам Х (ее французское имя слишком хорошо известно в нашем городе, чтобы печатать его лишний раз) посадят в тюрьму, последуют ужасные разоблачения, имена знаменитостей и аристократов будут вымараны в грязи, подлинная природа Гоморры, в которой мы живем, откроется. Трепещите, грешники!

Я не была грешницей, но я затрепетала.

– В ТЮРЬМУ?!

– Ну… да… небольшой риск есть, – пробормотал Чарли. – Тюрьма. Риск небольшой. Ясно?

Наши глаза встретились. Он впервые признал, что я рискую. Что могу попасть в тюрьму. Его взгляд, тон, каким он произнес «Риск небольшой», напряженная складка между бровями, знакомая кривая улыбка – все это говорило о том, что угроза реальна, но одновременно и о том, что она будоражит его, разгоняет по жилам кровь. Чарли любил риск. Всегда. Похоже, и я от него заразилась. Мы так и несемся вперед на крыше вагона.

– Ты ведь понимаешь, Энни, правда? Опасность невелика, но реальна.

Мы словно рассматривали ее со стороны – будто дикого зверя в клетке. Зверь ходил кругами и выжидал момента, чтобы кинуться.

– Поверь мне. Список не позволит им дать делу ход. Вот и Диксон так считает, иначе с чего бы ему болтать о знаменитостях и аристократах.

Хм. Как мне поможет тот факт, что я оперировала миссис Филипп Пенни Бейкер, жену главы Нью-Йоркской биржи, по поводу непроходимости маточных труб после рождения пятого ребенка? Или как то, что я пользовала Лили Делайл, любовницу мистера Рендолфа А. Хавмеера, кузена мэра, может меня спасти? Почему вообще хоть какая-то процедура интимного характера, которую я оказала дамам с Пятой авеню, поможет мне? Но Чарли считал, что поможет. Мои дамы меня защитят. И адвокаты.

– Моррилл говорит, этот закон слишком размытый, наказание незначительное. Даже если оштрафуют, то на небольшую сумму. Это все пустяки.

– Пустяки? Не думаю.

– Послушай, иск со стороны Сьюзен Эпплгейт так и не был подан. Мы предложили деньги каждому, кто выдвинет претензию. И что? Никто так и не явился. За целый год.

– Чарли, наша малышка останется без матери. Я не вынесу. Целый год в тюрьме.

– Да не будет никакого года! – Он был самоуверен, точно петух.

– Ну да, тебе-то ничто не грозит. Не на тебя охоту открыли. Он помолчал, обдумывая мои слова, и кивнул: