Моя нечестивая жизнь - Страница 117

117

– Хорошо, – сказал мой Враг, скребя бакенбарды. – Мы обязаны записать ваше имя, а потом вам придется подтвердить свои показания.

– Нет, нет, нет, – рыдала Датч, – прошу, не спрашивайте, как меня зовут.

– В противном случае мы должны препроводить вас в участок.

После долгой-долгой паузы Датч едва слышно прошелестела:

– Лиллиан Ван Дер Вейл.

Ох ты ж господи! Покорная душа взяла и выложила свою фамилию, определив свою дальнейшую судьбу. А ведь я за спиной мистера Комстока трясла головой, шептала беззвучно: «Нет! Нет!» Видимо, что-то все-таки дошло до нее, и на вопрос Комстока «И где вы проживаете?» Датч ответила:

– В «Астор Хаус».

– Запишите адрес, – протянул ей блокнот Комсток.

Ручка у нее в руке дрожала.

– Я слишком нервничаю, сэр. Простите.

– Ступайте, – сказал толстяк, словно сам Иисус. – Ступайте и не грешите больше.

– Пожалуйста, не нарушайте своего обещания, – взмолилась Датч. – Если меня выставят на всеобщее обозрение, это меня убьет.

Сестра торопливо сбежала по ступеням, шурша бархатом. Она пропадет в этом городе. Не выживет. Но сейчас у меня были более неотложные заботы.

– Сперва обыщите эту комнату, – велел мистер Комсток прихвостням, указывая на мой кабинет.

– Вы не смеете! – закричала я. – Я не нарушала никаких законов. Вы не имеете права врываться и творить все, что вам заблагорассудится.

– У нас ордер, и мы должны выполнить свой долг, – сказал гориллоподобный полисмен. – Это богоугодное дело.

И они принялись за это боугодное дело: выдвигали ящики, поднимали подушки дивана, заглядывали под мебель, потрошили шкафы. Шакалы, прикинувшиеся орудием правосудия.

– Не забудьте проверить мусорные ведра, мистер Комсток! – прошипела я.

Ищейки чуяли кровь, но поиски пока шли туго – ничего, кроме книг, коллекции фарфоровых статуэток, кружевных салфеток и письменных принадлежностей, в кабинете они не нашли.

– Не забудьте про тайники, ящики с двойным дном! – распорядился Комсток.

Что тут двойное, так это ты сам – двуличная скотина. И брюхо у тебя двойное. Вон какое наел. Комсток снял пальто, сюртук, оставшись в жилетке, и когда он наклонялся, сзади проглядывала полоска красной ткани. Я с трудом сдержала ухмылку. Этот праведник щеголяет в красных подштанниках. Интересно, какие еще секреты он скрывает? Не забыть бы рассказать Чарли. Наверняка заявит, что вкус у этого гонителя греховности под стать скорее борделю, чем церкви.

– Сэр, посмотрите-ка вот на это, – сказал вдруг один из фараонов, извлекая из буфета склянки с лекарством.

Комсток в величайшем возбуждении подскочил к нему. Изучил этикетку, вытащил пробку. Понюхал.

Я сдерживалась из последних сил.

– Это всего лишь вода от колик у новорожденных. В этом шкафу патентованные средства, которые можно найти в любой аптеке. Зайдите хоть к моему фармацевту Хегеманну на углу Бродвея и Уолкер-стрит, он вам расскажет, что это такое. Обычные женские лекарства.

Враг даже не посмотрел в мою сторону. Я для него не существовала. Точнее, была чем-то вроде зудящей мухи. Покончив с кабинетом, вся компания направилась в основную часть дома, на кухню. При их появлении прислуга так и застыла от изумления. Повар, Мэгги и наш мальчик на побегушках Роберт обедали. Полиция предупредила, что кухню им покидать не разрешается, даже когда обыск переместится в другие помещения. Разумеется, и в кухне они ничего не нашли. Но потом спустились в винный погреб, где за бутылками портвейна и хереса обнаружили коробки, набитые пилюлями и порошками, упаковки спринцовок, несколько дюжин «французских писем» и стопки брошюрок.

– Конфисковать все! – приказал Враг.

Полисмены принялись пихать добычу в мешки.

Мистер Комсток, скрестив руки, повернулся ко мне:

– Покажите нам оставшуюся часть дома.

– Прошу. Я обожаю показывать гостям наш дом. Погодите, вы еще не видели моего abattoir.

Мой мучитель приподнял брови.

– Так по-французски именуется скотобойня, – пояснила я.

Комсток вздрогнул.

– Ох, дорогуша, – усмехнулась я, – это лишь шутка.

– Не вижу поводов для веселья.

– А что еще остается делать, когда так называемый джентльмен обманом проникает к вам в дом, носится повсюду точно бешеный кенгуру, копается в личном имуществе?

– После вас, мадам. – Комсток придержал дверь столовой.

– Мама! – вскрикнула Аннабелль и кинулась ко мне. – Мама! – Она испуганно остановилась, увидев за моей спиной толпу полицейских. – Все эти полицейские джентльмены твои друзья, мама?

– Да, милая, пришли посмотреть наш прекрасный дом.

– Показать им мою комнату? Вы любите кукольные домики?

– Думаю, их больше заинтересуют бюсты Вашингтона и Франклина. Как и мы с папой, они наверняка любят американский флаг.

– Мама, это же так скучно! – протянула дочь.

Аннабелль взяла меня за руку, и мы направились к нашей роскошной лестнице. Комсток и компания молча следовали за нами. Судя по всему, они не ожидали наткнуться в доме на очаровательную маленькую девочку. И уж точно не рассчитывали, что она отправится с ними, напевая французскую песенку. Mon enfant, ma soeur.

– В кандалы бы ее! – услышала я шипение Комстока за спиной.

– А как же девочка? – также шепотом откликнулся кто-то из полисменов.

– Это бедное невинное дитя наверняка уже привыкло ко всем тем мерзостям и непристойностям, что творятся в ее доме.

117